Одинокая блондинка желает познакомиться, или Бойте - Страница 88

Ушастики послушно потопали к двери, но на пороге Магриэль обернулся и ядовито заметил:

– С кем это ты во сне целовалась? Так губки бантиком обворожительно складывала и причмокивала от удовольствия!

– Не волнуйся! – не менее ядовито отозвалась я, запуская в него подушкой. – Это был не ты!

– Какое счастье! – с облегчением выдохнул выкидыш серпентария, ловя подушку на подлете и возвращая назад.

– Не быть тебе… уй! – Подушка метко накрыла лицо. – Тьфу! Не быть тебе человеком, эльфийский кролик-переросток!

– И слава Демиургам! – передернул плечами от подобной перспективы Магриэль и вылетел за дверь.

Завтрак прошел в полном молчании. Мы вежливо передавали друг другу соль, перец, другие специи, соус, шербет, эль и еще какую-то жидкую отра… приправу. Я остро жалела, что предусмотрительный брюнет уселся от меня в сторонке и лишил заманчивой возможности мелко напакостить, вывалив что-то яркое и липкое на его идеально сидящие на узких бедрах штанишки.

После завтрака мы отправились в агентство. Двигались все так же молча, думая каждый о своем…

– Э-э-к! – раздавались в отдалении непонятные звуки.

Вывернув на финишную прямую к агентству, мы увидели Кувырлу, строгавшую «аксесюром» увесистые дубовые чурки на щепки. Получалось у нее это действо довольно ловко: бабуля заносила топор над головой, ее чуть-чуть вело в сторону – и она с криком «Э-э-к!» неслась к чурбачку, чтобы героически срубить очередную лучину.

Какая занятная утренняя гимнастика! И разомнешься, и дрова на щепки переведешь!

– Мадам, – обратился к занятой старушке Магриэль, – не подскажете…

– Мамзель, – поправила его бабуля, отрываясь от увлекательного занятия. – Кады запомнишь?

– В следующий раз – обязательно! – приложив руку к сердцу и глядя на бабку честными-пречестными глазами, заверил Магриэль.

– Я высеку это у него зубилом на каменном лбу, – поддержала я его и заработала злобный взгляд. Вот и делай ему добро после этого! Обламывают в самых лучших начинаниях!

– Че надоть? – заинтересованно спросила Кувырла, перебрасывая «аксесюр» с руки на руку. Заметив мое неприкрытое восхищение, бабушка поделилась опытом: – Надоть завсегда себя в тубусе держать!

– Может быть, в тонусе? – глотая рвущийся смех, я с трудом представила бабулю, втискивающуюся в тубус. Хорошенькая себе оздоровительная профилактика! Считай, как у мумии фараона!

– Чегось? – вытаращилась на меня гибрид ведьмы с лягушкой. – Могет, и так. – Она со скрипом почесала во взъерошенной шевелюре и повторила: – Че надоть?

– Мы бы хотели увидеть Марибель… – начал объяснять брюнет, но был невежливо перебит бабкой.

Покачавшись на лягушачьих лапках, Кувырла выдала:

– Многие бы хотели… да нет ее, убегла…

– Сбежала?! – вскинул красивые брови Магриэль. – Почему? Зачем?

– А хто ж ее знаит, – философски заметила бабуля и высказала предположение: – Можа, решила бражничать перестать… хватит ей муху зашибать, и так… того, а можа, еще зачем. Мне не доклали.

– Муху зашибать? – по-идиотски переспросила я, кося удивленным глазом.

Бабка вызверилась:

– Брать в галошу, бросать на колосники, булькать, косорыловку глушить, колдырять, надюдюнькиваться, наезжать на бутылочку, набузыриваться, ужаливаться, насандаливаться, обмывать копыта, нахонячиваться, ографиниваться, дорогу поглаживать, прикисать, сооружать канделябру, флаконить, фугасить, чекалдыкивать…

Этот фонтан красноречия меня как-то оглушил. И бабуся долго бы еще открывала свет истины моему непросвещенному уму, но ее умело остановил Магриэль:

– Довольно, мадмуазель! Прошу вас!

К тому времени я успела слегка очухаться от бесконечного потока синонимов безусловно богатого местного языка.

До меня вдруг дошло – о-па! Вот это номер! Чует мое финансовое сердце – кинули нас знатно! И денег мы уже не увидим, и к груди не прижмем! Смотри, как Маголик посинел… тоже, скорей всего, об этом подумал…

– С Марибель все понятно, – процедил сквозь зубы разъяренный мужчина. – Что делать будем? Леля?

– А что – Леля? – открестилась я от навязанной на мою голову ответственности принимать решения.

Нет, я в курсе, что русские женщины и «коня на скаку», и «в горящую избу»… прыжками… но почему я должна участвовать в этом безумии, если рядом насчитываются мужчины в количестве аж трех бездействующих единиц? У них руки сильные, уши длинные – вот пусть ими и шевелят, мозги ворочают…

– Леля? – повторила Кувырла. – Агась! Щас! – И, покопавшись в бездонных карманах дизайнерски извазюканного платья, выудила несколько сильно смятых бумажек. Любовно их разгладила и сунула нам. – На-кась! Тута вам велено передать!

– Дай сюда! – выхватил бумаги разгневанный мужчина.

– Это кто ж тебя манерам учил? – не преминула заметить я, подходя ближе и заглядывая через плечо. Ну, хорошо-хорошо, вылезая из-под мышки…

Меня проигнорировали, вчитываясь в каллиграфически ровные строки письма, которое гласило:

«Дорогие клиенты, мы приносим свои глубочайшие извинения за причиненные неудобства…»

Я бы не назвала милую прогулку в сад неудобством. Эх, если бы не угроза прочувствовать давление сверху… я бы согласилась немного погостить там…

«…К сожалению, наш Васикус не очень умен…»

Зато так представителен… Особенно его улыбка… сразу на память приходит Средиземное море, кишащее акулами…

«…Поэтому, исправляя его ошибку, мы прилагаем новые сопроводительные документы…»

А экспедитора к сопроводиловке не положено? Такого загорелого мускулистого мачо в набедренной повязке…